Без единого выстрела - Страница 78

— Откуда вы знаете? — проворчал начальник технического отдела и полез в сигаретную пачку, забыв о дымящемся окурке, который торчал у него в зубах. — Энергия никуда не исчезает, это должно быть вам известно еще со школьной скамьи… Впрочем, вы ведь просили не вдаваться в технические подробности. Так вот, как вы и говорили, в последние дни Чек занимался «Кентавром».

— Да, — перебил Канаш. — И сказал мне, что ничего не нашел.

— Боюсь, он вам солгал. Мне удалось обнаружить несколько довольно крупных фрагментов какого-то текстового файла. Похоже, это было подробное досье на сотрудника «Кентавра» Аверкина. Этот Аверкин, насколько я понял, в прошлом имел самое непосредственное отношение к спецслужбам…

— А точнее?

— Я понял так, что он служил в спецназе ГРУ и прошел все «горячие точки», начиная чуть ли не с семидесятого года.

Стареющий хиппи сделал небольшую паузу, давая Канашу возможность спросить, какие, к черту, могли быть «горячие точки» в семидесятом году, но Канаш промолчал: ему, бывшему офицеру КГБ, все эти точки были превосходно известны.

— Судя по объему собранной Чеком информации, — продолжал начальник технического отдела, — основной упор при атаке на «Кентавр» он собирался сделать именно на этого Аверкина.

— Разумно, — сказал Канаш. — Фирма-то внешнеторговая. Головастый парень. Жалко такого терять. Лысый хиппи осторожно покашлял в кулак.

— Валентин Валерьянович, — сказал он, — вы просили меня обойтись без технических подробностей… Вы не могли бы оказать мне такую же любезность?

Канаш почесал указательным пальцем кончик своего утиного носа. В этот момент у него был такой вид, словно он готов рассмеяться. В следующее мгновение он отнял руку от лица, и иллюзия развеялась.

— Что ж, — сказал он, — это справедливое требование. Узкая специализация, да? Итак, что дальше?

— В принципе, у меня все, — ответил начальник технического отдела. Подробности вы найдете в распечатке. Кстати, о подробностях. На мой взгляд, их чересчур много даже для самого подробного досье, если оно действительно добыто в отделе кадров «Кентавра».

— Вы думаете…

— Все, что я думаю по этому поводу, я уже сказал, — сухо перебил Каната начальник технического отдела. — Винчестеры останутся у вас?

— Мне они не нужны, — сказал Канаш, сохраняя непроницаемое выражение лица. — Единственное, что мне нужно — это чтобы хранящаяся на них информация не пошла гулять по свету. А впрочем… Вы правы. Пусть они пока побудут у меня.

— Да, — вставая, сказал начальник технического отдела. Он по-прежнему говорил тихо и ровно, но опытное ухо Канаша без труда уловило в его речи саркастические нотки. — У вас они, конечно, будут сохраннее.

Оставшись один, Валентин Валерьянович Канаш поморщился от наполнявшей помещение вони отечественного табака, дотянулся до окна, приоткрыл раму, включил вентилятор, закурил и откинулся на спинку кресла, задумчиво глядя на лежавшую рядом с черными коробками винчестеров полупрозрачную зеленую папку, ha-строение, поднявшееся было после ухода прокурорских нюхачей, снова ухудшилось. Канаш привык считать, что видит своих людей насквозь, и преподнесенный Чеком сюрприз на какое-то время буквально выбил у него почву из-под ног. Дело было даже не в том, что Чек связался с Баландиным. В конце концов, окажись на его месте сам Валентин Валерьянович, ему пришлось бы очень крепко подумать, как поступить. Во всяком случае, ни о какой лояльности по отношению к «Эре» и лично Юрию Рогозину речи не идет. Конечно, на свете живет масса амеб, по ошибке носящих брюки. «Вы убили мою сестру? — говорит (или думает) такая амеба. — Но, боже мой, это же было так давно! Забудем об этом, ведь мы же с вами интеллигентные люди! Кроме того, вы мой шеф, а шеф, как известно, всегда прав». Но Чек, как выяснилось, к числу амеб не относился, и Канашу не нужно было долго ломать голову, чтобы понять, чего добивается бывший программист. Если он не потребовал с Рогозина денег, вместо этого снюхавшись с хромым, значит, деньги его не интересуют. Субтильный мозгляк с музыкальными пальцами на поверку оказался крепким орешком и, похоже, жаждал рогозинской крови.

Канаш коротко усмехнулся уголками своего похожего на след от удара топором рта. Ему вспомнился старый тост, услышанный им с экрана телевизора: «Так выпьем же за то, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями!» Чек мог сколько угодно жаждать крови: напиться ему все равно было не суждено, потому что на пути у него стоял Валентин Валерьянович Канаш. Это была его главная обязанность — защищать Рогозина, а Канаш всегда добросовестно относился к своим обязанностям. По крайней мере, до тех пор, пока его устраивала оплата.

Месть… Канаш снова посмотрел на зеленую папку. Месть — чепуха, но вот это… Судя по тому, что сказал начальник технического отдела, папка содержала в себе настоящие неприятности. Если бы нарытая Чеком информация была использована так, как предполагалось изначально — аккуратно, по назначению, продуманно и осторожно, — она послужила бы отличным оружием в конкурентной схватке с зарвавшимся «Кентавром». Компромат, подумал Канаш, это как змеиный яд. В малых дозах это лекарство, но при необдуманном использовании такого лекарства можно запросто откинуть копыта. А использовать по своему усмотрению информацию, касающуюся спецслужб, это все равно что играть в «русскую рулетку» с револьвером, в барабане которого нет ни одного свободного гнезда.

Он потушил сигарету, открыл папку и потратил несколько минут на беглый просмотр ее содержимого. Очкастый хиппи, похоже, был прав: ни одна фирма не могла собрать такое полное досье на человека, когда-то имевшего отношение к главному разведывательному управлению. Канаш снова почесал кончик носа согнутым указательным пальцем. Проклятый сопляк действительно как-то проник в тот темный, тщательно замаскированный чулан, в котором ГРУ хранит свое грязное белье, и ухитрился при этом остаться в живых.