Без единого выстрела - Страница 56

* * *

На столе Рогозина ожил и замигал лампочкой телефон внутренней связи. Юрий Валерьевич не торопясь положил дымящуюся сигарету на край пепельницы, оттянул пониже узел галстука и утопил клавишу селектора.

— В чем дело, Инга?

— Здесь ваш водитель, — интимно прошелестела секретарша. — Он говорит, что ему нужно срочно повидать вас.

Рогозин улыбнулся, радуясь тому, что телефонный аппарат в придачу ко всем имеющимся наворотам не оснащен еще и экраном, на котором секретарша могла бы видеть эту улыбку. Он хорошо знал, что собирается сказать ему водитель, и уже предвкушал облегчение, которое испытает, получив радостное известие. Напьюсь, решил он. По такому поводу грех не напиться. Закажу столик в «Арагви» и напьюсь до поросячьего визга, пусть выносят на руках, как героя, павшего в неравной борьбе с зеленым змием…

— Пусть войдет, — сказал он секретарше. — И не соединяйте меня ни с кем, пока мы не закончим разговор.

Секретарша ничем не выразила удивления. Да она, вероятно, и не удивилась, решив, скорее всего, что речь опять пойдет о съеме дорогих валютных баб для очередной вечеринки. Через секунду после того, как селекторная связь прервалась, в кабинет вошел водитель Алексей, к услугам которого Рогозин прибегал, когда был пьян или ехал на деловую встречу, где необходимо было выглядеть представительно и, опять же, всегда существовала вероятность принять внутрь стаканчик-другой взрывоопасной смеси, которую так не любят инспектора ГИБДД — за исключением, само собой, тех нередких случаев, когда пьют ее сами.

Водитель держал в руке аккуратный сверток, завернутый в черный полиэтиленовый пакет. Сверток выглядел точно так же, как и в тот момент, когда Рогозин отдавал его водителю, а вот сам водитель явно пережил какое-то весьма острое ощущение и горел желанием поделиться с шефом новостями.

— В чем дело? — недовольно спросил Рогозин, который отлично знал, в чем дело, но не собирался информировать об этом беднягу водителя. — Ты почему не передал посылку? Только не говори, что попал в аварию. Стоимость ремонта вычту из зарплаты, и все неприятности, которые я буду иметь из-за этой посылки, я разделю с тобой поровну… А это большие деньги, учти.

— Да нет, что вы, Юрий Валерьевич, — в боязливой и вместе с тем несколько развязной манере ответил Алексей. — У меня аварий не бывает. Что уж вы так сразу — неприятности, деньги… Не пришел ваш человек, вот и все. Полчаса его ждал, как вы велели.

— Подождал бы чуть подольше, — проворчал Рогозин. — Небось, калымить торопился… А ты уверен, что он не пришел? Может, ты его проглядел? Толстый такой, лысоватый…

— В очках и с бородавкой на левой щеке, — подхватил водитель. — Не было его там, Юрий Валерьевич, клянусь, не было. А ждать я не мог. Полчаса, как вы велели, высидел, а больше ну просто никак не получалось. Там такое творится…

— И что же там творится? — насмешливо спросил Рогозин, всем своим видом давая понять, что готов выслушать очередную байку, но не обещает в нее поверить. — Пожар? Землетрясение? День рождения мэра?

— Заказуха, — веско сказал водитель. — Какого-то мужика подвалить хотели.

— Хотели или подвалили? — спросил Рогозин, чувствуя неприятный холодок в груди.

— Да я толком и не понял, — признался Алексей. — Шел мужик по площади, и вдруг хлоп на колени! И все плечо в кровище… С крыши, наверное, пальнули. Я, помнится, еще подумал: вот сейчас ему вторую впаяют, чтобы наверняка. А тут эта машина…

— Погоди, — сказал Рогозин. — Что с машиной? Что, машину задели?

— Да нет же, — досадуя на непонятливость начальства, отмахнулся Алексей. — Ваша машина в полном порядке — ни пятна, ни царапинки. Другая машина… Выскочила, понимаете, прямо на тротуар, к этому мужику, которого подстрелили. Мужик в машину, водила по газам, и поминай как звали. Лихой водила, настоящий каскадер. С места в карьер, стольник, наверное, секунд за пять набрал — как ракета, ей-богу…

— Так уж и за пять, — недоверчиво сказал Рогозин, борясь с желанием грохнуть чем-нибудь об пол, а еще лучше — о голову этого придурка. Принес, называется, радостную весть…

— Ну, может, за шесть, — не стал спорить Алексей. — Машина у него зверь, спортивная «хонда»…

— Синяя, — подхватил Рогозин, — девяносто второго года. Я одного такого знаю, на синей «хонде»…

— Нет, — с сочувствием сказал водитель, — не он это. Красная она была, а не синяя, и поновее — года этак девяносто шестого или девяносто восьмого, а то и вовсе годовалая. Я же говорю — ракета. Да и номер — в смысле, серия, — не старый, прошлым летом такие выдавали.

— А ты, я вижу, настоящий сыскарь, — из последних сил сдерживая ярость, сказал Рогозин. Он попытался улыбнуться, но сам почувствовал, что улыбка получилась кривой, страшноватой, и поспешно поднес к губам сигарету, чтобы скрыть исказившую лицо гримасу страшного разочарования. Хромой волк был жив, и теперь, после неудачного похищения, непременно покажет свои желтые клыки во всю длину. — Может, ты и номер запомнил? — как бы между прочим спросил он, затягиваясь сигаретой — А то нет, — без ложной скромности сказал водитель и назвал номер — В кои-то веки увидишь что-то интересное, — добавил он — Тут поневоле запомнишь все до мелочей — Это ты так считаешь, — сказал Рогозин — А остальные, небось, полные штаны навалили с перепугу Уверен, что менты от этого стада баранов ничего не добьются Да ты не стесняйся, закуривай, — добавил он, видя, что водитель жадно косится на сигарету в его руках — Натерпелся, небось Так что менты?